Из этих источников и складывалось моё представление о действиях Кременчугской ДНО в начале августа 1941 года. Представлялась линия обороны по холмам в районе кургана Острая могила: ополченцы в окопах, спускающаяся по склону горы со стороны Онуфриевки колонна передовых частей I-й танковой группы Клейста. Команда: – «Огонь!» и ударили наши пушки, пулемёты, дружные залпы трёхлинеек ополченцев… И вот: горят танки, в панике бегут не ожидавшие такого отпора немцы. Ополченцы с криками «Ура!» преследуют отступающего противника до окраин Онуфриевки и Павлыша. Потом стойко держат оборону на занятых рубежах. На третий день боёв немцы подтянули и ввели в бой свежие силы – танки, артиллерию, и, теперь уже наши ополченцы под натиском превосходящих сил противника отступают к Острой могиле, затем к окраинам Крюкова и далее к берегу Днепра. Кто на лодке, кто на подручных средствах, кто вплавь переправляются на левый берег Днепра. Немцы обстреливают переправу из миномётов и артиллерии, поливают огнём из пулемётов. Многим, очень многим, так и не удалось переплыть реку – днепровские волны поглотили их навсегда.
В публикациях местных и областных газет: «Патріот Батьківщини» за 22 октября 1959г., «Кременчуцька зоря» № 93 от 7 августа 1986г., № 94 от 6 августа 1988г., «Зоря Полтавщини» за 9 августа 1988 года – статьи носили «художественный» характер. Соблюдалась канва событий, но первый бой ополченцев на рубеже Острой могилы на Деевской горе проходил, в одних публикациях в ночь на 6 августа, в других – в ночь на 7-е. Крюков наши войска в одних публикациях оставили 8 числа, в других 9-го. Понять, где конкретно проходил этот бой, из названых публикаций нет никакой возможности. «Острая могила» – единственная твёрдая точка привязки к местности происходивших событий. Какую полосу обороны занимал каждый полк? Где проходила полоса обороны? Как здесь развивались события боя? Никаких сведений об этом в публикациях не содержится. Более образно об этом повествуется в книге «Ополченцы», но, поскольку это художественное произведение, авторы не ставили своей целью привязку событий к реальной местности. То же относится и к другим публикациям на эту тему. Документальных свидетельств об этих боях найдено не было, информация о происходивших событиях черпалась из воспоминаний их участников, написанных много лет спустя! Ни карт, ни схем обороны, ни приказов по дивизии, ни детального описания боевых действий Кременчугской ДНО в архивах нет
В архиве Кременчугского краеведческого музея есть воспоминания участников тех событий о боевых действиях Кременчугской ДНО, которые были написаны к двадцатилетию Победы. Эти воспоминания носят общий, а, в отдельных описаниях, противоречивый характер. Это не удивительно. Люди действовали в незнакомой местности без приметных ориентиров, в ограниченном стрелковой ячейкой или окопом месте. Непросто вспомнить спустя 24-25 лет и точную дату происходивших событий. Как я ни пытался уточнить, где, собственно, и когда происходил этот бой, как развивались в нём события, по этим воспоминаниям сделать это так и не сумел.
Несколько конкретных цифр о результатах боя ополченцев были опубликованы в справочнике-энциклопедии «Полтавщина»: «У цьому бою, про який писала газета «Правда» від 29 серпня 41р., було знищено до 300 гітлерівців, підбито 4 танки, захоплено 2 станкових кулемета та чимало інших трофеїв» [2]. Из каких источников эти данные? Откуда взялись эти цифры немецких потерь? Я перечитал все имеющиеся в нашем краеведческом музее воспоминания ополченцев. О таких немецких потерях упоминает только один человек – Скарюк Николай Михайлович. В ополчение он пришёл с завода им. Сталина. «Помню, нашим командиром был тов. Мачула, за Днепром на Деевской горе мы приняли своё первое боевое крещение, и удержали рубеж. На второй день мы слились с регулярными войсками, и отогнали врага на 20 км. Имели первые трофеи: 4 танка подбитых, около трёхсот убитых немцев и их снаряжение» [3].
20 км – это, примерно, до села Ивановка (теперь – Вишневцы), что в 10 км южнее Онуфриевки, 300 немцев – это едва ли не все немцы, участвовавшие в боях за Крюков 6-9 августа, 4 танка – почти все танки (всего было пять) [4], наступавшие на Крюков по Онуфриевской дороге.
Не встретил этих цифр я и в «Объяснении» командира Крюковского полка майора Воробьёва, о котором речь пойдёт ниже. Очевидно, подвела ветерана память. Не столь радужно развивались события в этом бою.
К ветерану нет вопросов! Вопросы к историкам, использующим непроверенную и не подтверждённую из других источников, ошибочную информацию.
Но в Полтавском областном архиве нашёлся документ, который позволяет с большой точностью воспроизвести ход событий, происходивших с участием Крюковского полка ДНО на правом берегу Днепра южнее города Кременчуга в начале августа 1941 года. Это «Объяснение командира третьего Крюковского полка народного ополчения майора Воробьёва Я.С. по вопросу боевых действий третьего полка народного ополчения с 6-го по 9-е августа» [4]. Документ адресован Военному совету ХВО (Харьковского военного округа) и секретарю Полтавского обкома ВКП(б). Получение ими этого документа датируется 18.08.41г., входящий № 1084.
Трудно сказать, почему этот документ обошли вниманием историки и краеведы, занимающиеся изучением боевых действий Кременчугской ДНО. Скорее всего, просто, не знали о его существовании. А в этом документе говорится, что всё было не так и не совсем там, как об этом писали и переписывали газеты, и как мне, да и другим, это представлялось ранее.
Накануне
Но прежде чем обратиться непосредственно к анализу этого и других документов, относящихся к Кременчугской ДНО, я хочу обратить внимание читателей на обстановку, которая сложилась к началу августа на Юго-Западном направлении. Каково было расположение наших войск и войск противника в первых числах августа наглядно видно на отчётной карте штаба Юго-Западного направления за 06.08.41г. [5].
На правом крыле, северо-западнее Киева, в Коростеньском укрепрайоне (УР) стойко удерживала свои позиции 5-я армия под командованием генерала Потапова. Слева она поддерживала локтевую связь с 37-й армией, оборонявшей Киевский УР, правый фланг упирался в обширные болота поймы реки Припять. Левый фланг 37-й армии был изогнут, и упирался в правый берег Днепра немного южнее Киева. Между 37-й и 6-й армией Юго-Западного фронта немцам удалось пробить огромную брешь. 6-я и 12-я наши армии были оттеснены к западу и дрались в полуокружении в районе Умань – Ново-Архангельск. От Киева, ниже по течению р. Днепр, был разрыв до небольшого плацдарма на правом берегу Днепра у Канева и Черкасс. Здесь действовали войска 26-й армии. В первых числах августа противнику удалось замкнуть вокруг группы Понеделина (так теперь назывались остатки 6-й и 12-й армий) кольцо окружения. Войска 18-й, 9-й и Приморской армий Южного фронта сражались далеко на юге, в районе Одессы, Николаева и Херсона. Резервная армия Южного фронта только выдвигалась в район Днепропетровска. Таким образом, от Черкасс до Днепропетровска была огромная брешь, не занятая нашими войсками. Немецкое командование перегруппировало свои войска в районе Киева путём замены подвижных соединений 13 и 14 танковых дивизий (тд) на пехотные дивизии 6-й армии. Получившие возможность свободного манёвра танковые дивизии Клейста устремились на юг и юго-восток общим направлением на Кировоград – Александрию. Немцы катили без остановок. Оказать им достойное сопротивление было некому. 5 августа они захватили Кировоград и Александрию, к вечеру 6 августа разведывательные части 13-й тд заняли Павлыш, Онуфриевку и подошли к Крюкову в районе с. Новая Белецковка. В Кременчуге к этому времени регулярных войск не было, за исключением небольших соединений: батальона 81-го полка 5-й (26-й) дивизии НКВД по охране ж.д. сооружений, батальона аэродромного обслуживания (БАО) в/ч 379. Наше командование принимало меры для закрытия бреши в обороне на всём протяжении р. Днепр от Черкасс до Переволочной. В спешном порядке создавалась 38-я армия. Вошедшая в её состав 297 стрелковая дивизия (сд), которая формировалась в г. Лубны, направлялась для обороны Кременчуга. Пакет с приказом на передислокацию дивизии 6 августа в 18-00 был вручён командиру 297 сд полковнику Афанасьеву. Приказом командующего Юго-Западного направления С.М. Буденного 297 сд предписывалось совершить марш пешим порядком и за четыре ночных перехода выдвинуться в район Кременчуга для обеспечения обороны города. Один усиленный стрелковый полк должен прибыть в Кременчуг тремя ж.д. эшелонами. Станция погрузки – г. Лубны. Остальные подразделения следуют в Кременчуг пешим порядком. Днёвки: ст. Хорол, Устиновка, Погребы [6]. Но к моменту получения этого приказа передовые части 13 й тд немцев уже вышли к южной окраине Кременчуга – Крюкову!
Почему немцы не захватили Крюков в течение 6-7 августа, пока в городе отсутствовали наши войска? Каких-либо препятствий для этого у них не было, кроме одного. Этим препятствием оказалась Кременчугская ДНО!
«На трьох одна гвинтівка»
В ополчение кременчужане начали записываться в конце июля – начале августа 41г. по призыву Коммунистической партии. На всех больших и малых предприятиях Кременчуга и Крюкова, в организациях и государственных учреждениях прошли открытые партийные собрания. Участники этих собраний призвали граждан города вступить в ряды народного ополчения и истребительных батальонов. В эти формирования записалось около 3 000 кременчужан, но точная цифра остаётся неизвестной. В воспоминаниях отдельных участников тех событий встречаются упоминания о количестве горожан, записавшихся в ополчение: так, от махорочной фабрики в ополчении было до 100 человек; от суконной фабрики – 40 человек; от обувной артели «Большевик» – 35-40 ополченцев [3]. Но эти отрывочные сведения не проясняют полный количественный состав кременчугского ополчения.
Хоть по суммарной численности ополчение равнялось стрелковому полку (стрелковый полк по штату, утверждённому 5 апреля 41г № 4/400 имел 3 182 бойца и командира [7]), ему было присвоено наименование «дивизия». Дивизии народного ополчения имели импровизированную структуру. Кременчугские ополченцы были сведены в три полка, и таким образом возникла структура, подобная структуре штатной стрелковой дивизии. На этом сходство со штатной стрелковой дивизией заканчивалось. По штатам, утверждённым 5 апреля 41г № 4/400, в стрелковой дивизии было: три пехотных полка, артиллерийский полк, противотанковый дивизион, сапёрный батальон, рота связи и другие средства усиления и обеспечения. Всего – 14 483 бойца и командира [7]. Кременчугские ополченцы никаких средств усиления не имели, за исключением батареи трёхдюймовок образца 1902 года. Да и те были без необходимых приборов и амуниции. На вооружении полков было в основном лёгкое стрелковое оружие – трёхлинейки Мосина образца 1891/30 года, несколько станковых и ручных пулемётов.
Вокруг вооружения ДНО бытуют разные слухи и заявления «очевидцев». Во многих публикациях последних лет фигурирует цифра, что на трёх ополченцев приходилась всего одна винтовка. Каким образом было рассчитано такое соотношение, непонятно. Нигде не фигурирует точное (списочное) число бойцов в подразделениях: отделение, взвод, рота, батальон, полк. Нигде не фигурирует число винтовок в конкретном подразделении, но утверждается – одна к трём! Вот выдержка из книги «Нарис історії Кременчука»:
«Деївська гора, Гостра могила. Тут проходила лінія оборони, тут ворога зустріло народне ополчення. Вогонь, дим, постріли, бомби – все змішалось під серпневим сонцем. Добре пам’ятаю, що не було в нас страху. Чекали підмоги з Кременчука. А хто стояв в ополченні? Молодь, робітники, на трьох одна гвинтівка та ще пляшки з запалювальною сумішшю. Скільки полягло там люду, знає одна гора та сивий Дніпро.
Моє прізвище ніде не значиться, ні в яких списках. Але я був там, знаю, бачив… Такого ніколи не забути» [8]. В книгу эта цитата попала из газеты «Вісник Кременчука» от 27 мая 1992г. Автор строк А. Чернокондратенко. Как он сумел в горячке боя вычислить соотношение боец/винтовка, остаётся загадкой. Да и никакой «линии обороны» там не было. Командир 3-го Крюковского полка ДНО майор Воробьёв этот эпизод боя описывает несколько иначе, но об этом ниже. Такого типа публикации кочуют из газеты в газету, из одной «научной» публикации в другую.
Между тем есть документы, содержащие конкретные цифры числа бойцов и числа вооружений. Есть и записи воспоминаний ополченцев, которые принимали в этих боях непосредственное участие и «в списках числились».
Обороной города Кременчуга до 08.08.41г. руководил командир 75-й авиадивизии полковник Кузнецов. Вот цифры, которые он приводит в докладе начальнику штаба Юго-Западного направления.
«Крюковский полк на 1400 человек имеет:
750 винтовок, 30 пулемётов, одну 45-мм пушку;
Два Кременчугских полка:
850 винтовок, шесть 76-ти мм орудий, одно 152 мм орудие, 35 пулемётов»[9]
Что касается Кременчугских полков – других документальных источников информации по их вооружению и количеству бойцов нет, а вот по Крюковскому полку есть цифры, приведённые самим командиром этого полка майором Воробьёвым.
«Руководство завода предоставило в полк личный состав 900 с лишним человек.
– из них было вооружено: винтовками – 700 человек;
– пулеметов: из 10-ти, исправных было – 2, станковых – 4;
– пушка ПТО 45 мм-1шт. без прицела и амуниции;
– РПД учебно-боевых – 5;
– мин – 82мм около 600;
– минометов и пушек не было»[4].
Цифры в этих документах отличаются, и по некоторым позициям – значительно! Командир Крюковского полка Майор Воробьёв называет число ополченцев в полку «900 с лишним» (бытует цифра 937 человек [2]), что примерно на 500 человек меньше, чем в донесении штабу Юго-Западного направления. Возможно, сюда были включены бойцы истребительных батальонов и ополченцы из Онуфриевки и Павлыша. В полку меньше оказалось винтовок и значительно, в три раза меньше пулемётов.
По воспоминаниям ополченцев (командира орудия Булычёва И. Е.) 76-ти мм орудий в дивизии было только 4 [3], а о 152 мм орудии вообще нет никаких упоминаний. Майор Воробьёв упоминает всего о 3-х пушках [4].
Чем вызвано такое расхождение – однозначно сказать нельзя, можно предположить, что на складах не удалось собрать нужное число пулемётов, а цифры о численном составе дивизии были даны несколько преувеличенные. К тому же далеко не все записавшиеся в ополчение принимали непосредственное участие в боевых действиях дивизии.
По цифрам, представленным командиром полка, винтовок на всех действительно не хватало, но это если считать по списочному составу ополченцев. Но вот что пишет майор Воробьёв в своём «Объяснении»:
«5.VШ. я произвел боевую тревогу полка с занятием района обороны, тревога прошла плохо, собирались медленно, около 200 человек отсутствовало: были отпущены по домам командирами за одеждой, получением зарплаты и прочее. Оборону заняли через 2-3 часа. Много появилось людей больных, не способных ходить, слабосильных, мальчишек, которых пришлось отпустить, таким образом, количественный состав полка резко уменьшился» [4].
Но на этом изменения численного состава Крюковского полка не закончились.
«К утру 7.VШ. при проверке личного состава ополченцев оказалось, что большинство ушли с позиций по причинам эвакуации семей, получение зарплаты и за отсутствием одежды …и в полку осталось людей около 300 человек, и настроение у многих было не уверенное»[4].
Таким образом, уже 7 августа в Крюковском полку оставалось примерно 300 ополченцев. Как упоминалось выше, Крюковский полк имел 700 винтовок. Произведя несложное арифметическое действие, получаем, как минимум, две винтовки на ополченца. Но, понятно, с двумя винтовками в бой никто не ходил. По воспоминаниям многих ополченцев, в Крюкове у клуба им. И.Ф. Котлова проводилось довооружение Кременчугских полков, которые прибыли в Крюков к исходу 7 августа и в ночь на 8-е. Об этом упоминают в своих воспоминаниях: И. И. Корецкий (комвзвода), Н. С. Клочко, Я. К. Гноевой, А. П. Копычко [3].
Перечитав имеющиеся воспоминания ополченцев, я не встретил ни одного упоминая о том, что они или их товарищи шли в бой безоружными. Упоминалось о недостаточной огневой поддержке, о малом числе пулемётов, отсутствии артиллерии, но не было жалоб на нехватку стрелкового оружия или боеприпасов. Таким образом, заявления об одной винтовке на троих ополченцев не отвечают действительности.
Крюковский полк народного ополчения.
Крюковский полк Кременчугской дивизии народного ополчения начал формироваться только 2 августа 1941 года на базе Крюковского вагоностроительного завода из числа рабочих и служащих.
Приказом начальника Кременчугского гарнизона полковника Кузнецова командиром полка назначался майор Воробьёв Прохор Семёнович. Одновременно он назначался заместителем начальника Кременчугского гарнизона по Крюкову и возглавлял оборону Крюкова.
Комиссаром полка назначался батальонный комиссар Морозов, секретарём партбюро – И. Н. Карякин. Командиры младшего звена и политруки назначались руководством завода из числа работников, и военного образования не имели. Командиров запаса на КВСЗ не было [4]. С 4-го августа ополченцы приступили к военной подготовке: изучалось оружие, уставы Красной Армии, тактика взвода и отделения в обороне, проводились стрельбы (упражнение №1).
Майором Воробьёвым предпринимались шаги для привлечения к обороне Крюкова ополченцев из Онуфриевки и Павлыша, но до подхода немцев вооружить эти подразделения не удалось.
Крюковскому полку назначалась полоса обороны по фронту около 18 км по линии:
«высота 158 – высота южнее Деевка – высота 167 – Садки» [4]. Эти пункты расположены сразу по высотам, непосредственно огибающим Крюков и с. Садки. Хочу обратить внимание на то, что высота с курганом Острая могила (высота с отметкой +5.5) в рубежи обороны Крюковского полка не входила. Она расположена от линии окопов на 2 км южнее по дороге Крюков-Онуфриевка. (Топографические карты: лист М-36-103, М-36-115 масштаб 1:100 000, выпуск 1941 года).
Совершенно очевидно, что создать сплошную линию обороны одним полком на таком фронте просто невозможно. Поэтому основные усилия прилагались на прикрытие дорог, идущих на Крюков с юга и юго-запада – наиболее вероятных направлений движения противника. Так рубеж на участке Чечелево – Малановка прикрывал направление Павлыш – Новогеоргиевск – Белецковка; рубеж с противотанковым рвом, южнее гребня Деевской горы, прикрывал направление Онуфриевка, рубеж с. Садки прикрывал направление с.Каменные Потоки – Успенка. Для обеспечения обороны этих рубежей командиру Крюковского полка были даны полномочия привлекать к обороне все отходившие на Крюков части Красной Армии.
6-го августа 41 года командиру Кременчугской ДНО полковнику Платухину и командиру Крюковского полка майору Воробьёву начальником обороны Кременчугского гарнизона полковником Кузнецовым был дан приказ провести рекогносцировку новых районов обороны:
«обследованы и осмотрены были высоты І9І.0.,131,3,152.1. и 5,5 – Гостра могила. Принято решение на оборону: занимать по особому распоряжению.»[4].
Этот рубеж проходил южнее первоначально подготовленного рубежа обороны, на котором были отрыты окопы, ходы сообщений, ячейки, вырыт противотанковый ров.
Если первоначальный рубеж обороны проходил непосредственно по высотам, огибающими Крюков, то новый рубеж проходил по высотам, господствующим над долиной речки Омельник в 5-7 км южнее. Высота с отметкой 191,0 находится в 3,5км от окраин с.Павлыш, высота 152,1 в 3-х км от окраин Онуфриевки, курган Острая могила в 5-ти км севернее отметки 152,1 как второй рубеж обороны дороги Крюков – Онуфриевка. Новые рубежи для обороны подготовлены не были: отсутствовали окопы, стрелковые ячейки, противотанковые рвы и другие оборонительные сооружения. Занимать этот рубеж командиры решили по особому распоряжению.
Высота 133,0. Танки.
Однако события в этот день начали развиваться стремительно. Пока командиры решали вопрос с оборудованием новых позиций, от начальника Кременчугского гарнизона поступил приказ организовать разведку в направлении Новогеоргиевска. Перед выступлением майор Воробьёв решил усилить разведывательные батальоны и привлечь для этого две 45-ти мм противотанковые пушки, которые были задержаны вместе с отступающими артиллеристами. Пушки оказались непригодными для стрельбы. Пока пытались привести пушки в боеспособное состояние, поступило сообщение о занятии гитлеровцами с. Павлыш. Задача усложнилась. Теперь необходимо было высылать разведку и на павлышское направление. Когда разведчики вышли к окраинам Малановки, со склонов высоты с отметкой 133,0 (высота в пятистах метрах за переездом по дороге на Павлыш) их начали обстреливать три немецких танка. Танки обстреливали позиции разведчиков и отходившие небольшие подразделения красноармейцев, отступающие на Крюков. Началась паника.
«Мелкие войсковые части Красной Армии в беспорядке отходящие от противника в панике ворвались в Крюков, мне стоило больших усилий вплоть до применения оружия останавливать их и поворачивать обратно на позиции» [4].
Таким образом, первое боестолкновение с противником произошло не на рубеже высоты с курганом Острая могила, а на южной окраине Малановки 6 августа 1941 года примерно в 19 час. Задержанные противотанковые пушки не удалось привести в боеспособное состояние. Артиллеристы, бросив пушки, поспешили уйти к переправе. Немецкие танки удалось задержать, перенеся на них огонь зенитной батареи, которая, предположительно, находилась на высотах в районе бывшего Крюковского кирпичного завода. «Атаку танков удалось отбить. С наступлением темноты они отошли в лощину за высотой. Ночной разведкой было установлено, что в Новой Белецковке находится взвод автоматчиков на мотоциклах, а в лощине за горой с отметкой 133,0: танков – 3, танкет – 6, мотоциклистов около 15, мин. батареи и пехоты больше 100 человек. Вывод – усиленная рота»[4]. Мне не удалось выяснить, что такое «танкеты» Такого оружия в танковых дивизиях немцев не значится. Скорее всего, танкетами называли лёгкие танки Pz–II, которые широко использовались в разведывательных подразделениях вермахта. Немецкие танки также были обнаружены и на Онуфриевском направлении.
В ночь на 7 августа многие ополченцы покинули позиции. К обороне Крюкова были привлечены ж.д. батальон, БАО – в/ч 379, команда 179 и разрозненные соединения Красной Армии, которых удалось вернуть на позиции. Всего порядка 800 человек. Ещё оставались на рубежах около 300 ополченцев Крюковского полка[4].
Прибывший в середине дня 7 августа 41г. на КП полка полковник Платухин принял решение перебросить на правый берег Днепра 1-й и 2-й полки Кременчугской ДНО. К вечеру 1-й полк занял позиции на правом фланге обороны Крюкова. Рядом с ним занял позиции и 2-й полк.
Вечером противник попытался выйти на Крюков с Онуфриевского направления, но был встречен третьим батальоном ополченцев Крюковского полка и четвёртым ж.д. батальоном. Встретив сопротивление, немцы отошли на исходные позиции к Онуфриевке [4].
По воспоминаниям ополченцев второго полка, в ночь с 7-го на 8-е августа была предпринята попытка оттеснить противника с высот за селом Новая Белецковка. Направление атаки ст. Бурты – Павлыш. Ночью ополченцы выдвинулись вперёд за железную дорогу и заняли исходную для атаки позицию. Но атака не удалась. С рассветом немцы открыли по ополченцам плотный огонь из пулемётов и миномётов. Понеся большие потери, ополченцы стали отходить к Малановке.
К этому времени, в ночь с 7-го на 8-е августа, сюда подошли регулярные части Красной Армии – подразделения 1055 стрелкового полка (сп) 297 стрелковой дивизии (сд). Выходя из боя, многие ополченцы второго полка по приказу младших командиров стали отходить к переправам и уходить за Днепр [3].
Подразделения 1055 сп. 297 сд. занимали позиции в районе Малановка – Чечелево и прикрывали павлышское направление.
С 8 августа оборона г. Кременчуга возлагалась на командира 297 сд полковника Афанасьева. В его подчинение переходили все войска, действующие в районе Кременчуга и Крюкова. В 17 часов командир ополченцев полковник Платухин получил приказ командира 297 сд полковника Афанасьева: Кременчугской ДНО к исходу дня занять оборону по линии Павлыш – Онуфриевка. Этот рубеж уже находился в руках противника. Однако приказ есть и его надо выполнять. Крюковский полк должен занять позиции в районе с. Павлыш. Полковая колонна в 20 час. 30 мин. подошла к Малановке. Вперёд была выслана разведка. Но тут командиру дивизии ополченцев был передан новый приказ: вся дивизия занимает оборону в районе Онуфриевки. В голове колоны Крюковский полк. Маршрут движения: Деевка – Онуфриевка. От Малановки до Деевки путь примерно в 8 км через Крюков. Вот как описывает дальнейший ход событий командир Крюковского полка майор Воробьёв:
«В 24-00 вышел на высоту южнее Деевки, где столкнулись с противником. Развернулись для боя и с 1-00 час 9. VШ. бой начался.
Противник быстро отошел на Острую могилу и дал сильный огневой бой, сила противника: три танка и группа пехоты. Для захвата высоты Острая могила были введены первый и второй полки, противник поспешно отошел на высоту «2» и безымяннную высоту южнее»[4].
Исследуя местность вдоль дороги Крюков – Онуфриевка, мы нашли место, с которого ополченцы начинали этот бой и где располагались их заранее подготовленные позиции. Чуть ниже гребня Деевской горы, влево и вправо от дороги на Онуфриевку тянутся следы окопов. Они хорошо просматриваются по обе стороны от дороги. Чуть ниже полосы окопов от оврага балки Довжок до правого края оврага по тогдашней опушке Деевского леса был выкопан противотанковый ров. Его следы видны на южном склоне Деевской горы, но большая часть давно засыпана. На месте рва, слева от дороги, теперь несанкционированная свалка.
Прочитав «о быстром отходе противника», я был в некотором недоумении: почему немцы, имея преимущество в танках, вдруг отошли на 2км к Острой могиле, а потом дальше – на следующий промежуточный рубеж, и потом ещё дальше – до окраин с. Онуфриевка? Подобным образом они действовали и накануне в районе ст. Бурты. Ответ нашёлся в докладах о действиях передовых отрядов немецких войск Верховному командованию.
Отчет помощника командующего войсками Южного фронта по автобронетанковым войскам генерал-майора танковых войск Вольского о характере действий противника.
«1. Разведка на широком фронте с просачиванием в стыки, на фланги и частично в тыл нашего расположения.
Состав разведотрядов: мелкие группы мотоциклистов (по 20-30 человек), 2-3 средних или тяжелых танка, небольшое количество минометов. При оказании сопротивления – уходят, ищут более слабые места» [10].
А вот доклад начальника автобронетанкового управления Западного фронта
полковника Иванина:
«Марш противник организует примерно следующим образом: маршруты движения тщательно разведываются авиацией; на удаление 20-40 км отсылаются разведывательные органы силою от роты до взвода мотопехоты или мотоциклистов с бронемашинами или танками; колонна главных сил имеет впереди 3-5 танкеток, за которыми следует 3-5 машин мотопехоты (на машине по 20-25 человек), борта машин, перевозящих пехоту, бронированные; далее следуют остальные танки и мотопехота. Танки с прицепными противотанковыми орудиями и тягачи с орудиями 75- и 105-мм калибра распределяются по колонне равномерно, что обеспечивает организацию противотанковой обороны. Атаки наших оборонительных позиций при организованной противотанковой обороне немцы избегают и, маневрируя, стремятся выйти на фланги или в тыл» [11].
Немцы не любили воевать ночью. В таких условиях они не могли в полной мере использовать свое огневое превосходство. В данном случае немцы не знали, с кем имеют дело, и предпочли отойти к своему опорному пункту – Онуфриевке. Нельзя исключить вариант простого выманивания противника с укреплённых, оборудованных позиций в чистое поле. Заметив отход немцев, наши ополченцы начали преследование. Немцы отошли на северные склоны высоты с курганом Острая могила и, подпустив ополченцев ближе, дали «сильный огневой бой», затем быстро отошли на следующий промежуточный рубеж в двух км. южнее Острой могилы.
Исследовав северные склоны горы Острая могила с помощью металлодетектора, мы нашли на обследованном участке (40 х 10 м) стреляные гильзы от немецкой винтовки Маузер. Гильзы располагались в линию, справа от дороги. На участке примерно 2 х 1,5м гильзами было усыпано всё пространство (нашли около 50-ти штук) – здесь находилась позиция пулемёта MG-34. Несмотря на то, что с тех времён прошло почти 70 лет и поле на склоне горы много раз перепахивалось, найденные немецкие гильзы красноречиво свидетельствовали, что промежуточный рубеж обороны немецкой разведки проходил там, где он упоминается в «Пояснении» командира Крюковского полка. Также справа от дороги мы нашли и следующий промежуточный рубеж обороны немцев, который находился в двух километрах южнее высоты Острая могила на северных склонах высоты с отметкой «2». В лесополосе были обнаружены следы неглубоких стрелковых ячеек. По количеству найденных возле них стреляных гильз, можно предположить позиции двух пулемётов (найдено по 15-20 гильз) и 5-10 стрелков (найдено по 5-7 гильз).
И на этом рубеже немцы не стали задерживаться, а отошли ещё на четыре км к окраинам Онуфриевки.
«Наступление велось энергично, подъем духа у ополченцев был хорошим, подавались команды: «танки фашистов удирают, вперед за Сталина!» Так отступал противник 8км. Отсутствовала огневая поддержка. Наши три пушки без связи, амуниции, бусолей1 – поддержать наступление не могли, а станковых пулеметов работало лишь четыре» [4].
На северной окраине села Онуфриевка немцы закрепились. Отдавать Онуфриевку они не собирались.
Наши вышли на плоскую вершину горы перед Онуфриевкой и начали окапываться. Дальше события стали развиваться катастрофически.
«В 4:30 противник ввел новые силы, сопротивление усилил: ввел миномётную батарею. Порыв у наступающих, значительно упал, мы понесли потери. Дальше атаковать противника было невозможно: рассвело, и огневое превосходство было на стороне противника. Мины и бутылки не применялись, танки были далеко» [4].
Ополченцы лежали на плоской голой вершине и были полностью беззащитны перед огнем миномётов и 105 – ти миллиметровых гаубиц. Лопатки были далеко не у всех, да и неглубокие, наспех отрытые ровики от разрывов мин не спасали. Немцы находились вне зоны досягаемости огня стрелков. Удерживать этот рубеж не было смысла. Майор Воробьёв отдал приказание отходить к высоте с отметкой +5,5 (Острая могила).
К 6 часам ополченцы отошли к рубежу Острая могила. По этому рубежу немцы перенесли огонь гаубичной и тяжёлой батареи. Вскоре подтянули миномёты. К высоте подошли пять танков и начали стрелять прямой наводкой по нашим огневым точкам.
Исследуя этот район с помощью металлодетектора, мы обратили внимание на большое число осколков. Прибор фиксировал наличие металла повсюду! Чуть южнее высоты с отметкой +2,2, на небольшом кургане, мы обнаружили следы стрелковой ячейки и гильзы от винтовки Мосина. Много гильз было рядом с курганом и чуть впереди. Гильзы трёхлинейки были обнаружены так же и в 30 м юго-западнее самого кургана Острая могила. Здесь так же была найдена не стреляная обойма для винтовки Мосина, и кучно четыре гильзы от пистолета парабеллум.
Воображение рисует картину, как немецкий офицер добивает раненого ополченца из пистолета…
На этом рубеже бросается в глаза большое число не использованных боеприпасов. В ста метрах южнее кургана, на огороде бывшего подсобного хозяйства, часто попадались не стреляные патроны к трёхлинейке. Об этом нам рассказали нынешние хозяева огорода. Нам на этом месте удалось найти только два не стреляных патрона к винтовке Мосина. Зато в ложбине урочища Широкое за курганом Острая могила, которое после войны было засажено лесом, не стреляные патроны находились во множестве. Здесь же поисковиками были найдены обломки и многочисленные детали винтовок Мосина, восьмидесяти двух милиметровая миномётная мина (уже обезвреженная). Ещё в этой ложбине поисковики обнаружили останки нашего бойца. Рядом находилась винтовка Мосина, значок «Ворошиловский стрелок», подсумки с патронами к винтовке, ключи от квартиры… По ременной бляхе (звезда с серпом и молотом) можно предположить, что это был не ополченец, а курсант, возможно, КВАШ – кременчугской военно-авиационной школы.
Скорее всего, ополченцы отходили с этого рубежа глубокой лощиной. Но и здесь их настигали осколки снарядов и мин.
Наличие большого числа неиспользованных боеприпасов можно объяснить тяжёлым положением, в котором оказались ополченцы на данном рубеже. Здесь не было оборудованных позиций – голое поле. Немцы находились на расстоянии, недосягаемом для винтовки. Интенсивный огонь по расположению ополченцев вели миномёты, артиллерия, танки. Стрелять, по сути, ополченцам было не в кого. Подсумков не было, патроны находились в карманах. Передвигаться под таким интенсивным огнём можно было только ползком. При этом часть боеприпасов была потеряна, часть брошена при поспешном отступлении с этой позиции.
«От разрывов снарядов и мин высота вся была покрыта дымом, большинство ополченцев не имели лопаток, и несли большие потери. Под воздействием огня противника в 7 час. 20 мин. части начали отходить на следующий рубеж, мною задержаны две пушки и произведено 12 выстрелов для задержки танков, что обеспечило отход пехоты на флангах на рубеж с противотанковым рвом», – пишет в объяснительной записке командир Крюковского полка майор Воробьев [4].
Таким образом, наши воины удерживали позиции на рубеже Острой могилы 1 час 20 мин. Танки выдерживали дистанцию и на бросок гранаты не подходили. Наша артиллерийская батарея без буссоли не могла вести огонь с закрытых позиций. Поэтому подавить миномёты и поддержать ополченцев огнём не могла. Только два орудия, выйдя на прямую наводку, произвели 12 выстрелов по танкам и были отведены с позиций. Противодействовать противнику в таком бою вооружённые только лёгким стрелковым оружием ополченцы не могли. Укрытий от огня не было. Окопы на этом рубеже отрыть не успели – он был назначен для обороны только 6 августа. Рубеж обороны с курганом Острая могила был оставлен. К этому времени ополченцы понесли тяжёлые потери – много было убитых и раненых. Был тяжело ранен командир дивизии Платухин и командир второго полка ДНО Попович. На последнем рубеже, с которого ополченцы начинали бой, командирам третьего и первого полков Воробьёву и Соловьёву удалось собрать около пятидесяти бойцов и занять оборону в старых окопах.
«В 8-00 был занят последний рубеж, в 8-10 я послал второе и последнее донесение командиру дивизии» [4] Но и на этом, оборудованном рубеже уже не было сил удержаться. Число его защитником не превышало пятидесяти человек. Немцы выдвинули на северные скаты высоты Острая могила миномёты и артиллерию. Снова на позиции ополченцев посыпались мины и снаряды. Вперёд выдвинулись пять танков. В 9 часов майор Воробьёв с одним солдатом последними оставили этот рубеж. Танки подошли к противотанковому рву и повернули в обход балки Довжок к селу. Садки. Идущая следом пехота преодолела противотанковый ров и двинулась к хутору Деевка, другая часть повернула вслед за танками на село Садки.
Но бой за Крюков на этом не закончился. Майор Воробьёв пишет далее:
«12 человек повел по ул. Крюкова. У клуба Котлова нас настиг вражеский танк, мы рассыпались по огородам и вышли к Днепру выше железнодорожного моста, где встретились с начштаба дивизии – майором Дмитриевым и майором Соловьевым. Организовали двухчасовое сопротивление трем танкам противника у военного склада.
Около 14-00 часов, когда в дыму пошла пехота противника, мы начали выходить из боя двумя группами. Командир зенитного дивизиона ниже моста, мы выше моста. К этому времени кроме трех танков и пехоты противника, с Крюковской дамбы появилось еще 6 танков, и открыли по нас огонь, под огнем мы вышли с боя, и в 17-30 я доложил начальнику гарнизона и командиру дивизии о результатах боя» [4].
Одновременно с боем ополченцев на онуфриевской дороге, на павлышском направлении вели бой воины 1055 сп. 297 сд. Обстоятельства этого боя ещё предстоит изучить. Здесь бойцы и командир только что сформированного полка вели тяжёлый бой с хорошо вооруженными передовыми частями 13-й тд вермахта. В этом бою погибли и «были оставлены на поле боя западнее 500 м от д. Чечелево» [12] 76 красноармейцев и командиров 1055 стрелкового полка. Данных об их перезахоронении после освобождения Крюкова нет. Вероятно, они были наспех захоронены непосредственно в окопах местными жителями. Так они в них и остались по сей день.
Обелиск на Острой могиле
Как видно из «Объяснения» командира Крюковского полка майора Воробьёва П. С., боевые действия, которые велись Крюковским полком и Кременчугской ДНО в целом, сильно отличаются от бытующих на сегодняшний день представлений. Первое боевое столкновение с противником происходило не на рубеже Острая могила, а на окраине Малановки 06.08.41 г. примерно в 19 час. Бой на рубеже Острая могила проходил только утром 09.08.41. и длился около полутора часов. Описанные командиром Крюковского полка события 9-го августа 41 года косвенно подтверждаются наличием вещественных доказательств, обнаруженных в ходе исследования мест боёв, как визуальным способом, так и с помощью металлодетектора.
Линия обороны, назначенная для Кременчугской ДНО, на сегодняшний день исследована лишь частично. Была осмотрена местность на южных склонах высоты с отметкой 158,8. Там мы обнаружили остатки окопов и ходов сообщения, следы блиндажа. Здесь проходил один из рубежей, назначенных Крюковскому полку для обороны. Стреляных гильз и других следов боевых действий выявлено не было, боевые действия в этом месте не проводились.
На южных склонах вблизи гребня Деевской горы мы обнаружили следы окопов по обе стороны дороги Крюков – Онуфриевка и следы противотанкового рва между вершиной оврага балки Довжок и вершиной оврага по другую сторону дороги в Деевском лесу. Здесь находилась оборудованная полоса обороны Кременчугской ДНО. С этих позиций ополченцы начали бой с немецкой разведкой в ночь с 8-го на 9-е августа 41 года.
На промежуточном рубеже обороны немцев на северных склонах высоты с курганом Острая могила обнаружены гильзы от карабина Маузер. Отсюда немцы «дали сильный огневой бой».
На втором промежуточном рубеже на высоте с отметкой +2 справа от дороги обнаружены следы не глубоких стрелковых ячеек и в большом количестве найдены гильзы от карабина «Маузер». И этот рубеж упоминается в «Объяснении» майора Воробьёва.
На южных склонах высоты с курганом Острая могила обнаружена стрелковая ячейка и множество гильз от винтовки Мосина. Огневая точка находилась и на самом кургане. Её следы видны и сейчас. Следы других ячеек не сохранились – были закопаны после войны, а поле много раз перепахивалось. Здесь оборонялись ополченцы, отходившие с рубежа у северных окраин Онуфриевки. Анализируя места находок, можно сделать определённый вывод: непосредственно огневой бой шёл неширокой полосой вдоль дороги Крюков – Онуфриевка, в основном с правой стороны дороги. Характерной чертой этого боя было то, что немцы вели более интенсивную стрельбу, чем ополченцы. Гильз от немецкого карабина мы находим заметно больше, чем от нашей винтовки Мосина. Объясняется это тем, что ополченцы не видели целей. Атаковали противника ночью. Немцы использовали осветительные ракеты и подсвечивали цепи наступающих ополченцев, а у ополченцев такой возможности не было. Огонь они вели по вспышкам выстрелов или просто наугад – в темноте много не разглядишь. А при отходе «живая сила противника» находилась вне зоны досягаемости огня стрелкового оружия защитников Кременчуга.
Примерно в километре от исходной позиции ополченцев, справа от дороги, нами были найдены гильзы немецкой пушки FlaK-30 в количестве 25 шт. (5 обойм). Сначала предполагалось, что с этого места стрелял танк Pz-II. Однако, исследовав места возможных целей, никаких признаков позиций ополченцев мы там не обнаружили. Проанализировав обстоятельства обнаруженных находок и расположение скоплений гильз, можно предположить, что здесь была позиция зенитной пушки. Гильзы находились, как бы по радиусу и были извлечены из грунта ниже уровня вспашки (полтора-два штыка). Следовательно, пушка стояла в небольшом окопчике, что характерно для зениток. К бою ополченцев она отношения не имела. Скорее всего, прикрывала движение немецких колонн идущих к переправам у Кременчуга в начале сентября 194 г.
Кроме выяснения обстоятельств самих боёв, возникло желание установить по возможности большее число имён и фамилий ополченцев, принимавших в этих боях участие. Список, составленный мною, на сегодняшний день насчитывает более четырёхсот фамилий ополченцев и командиров Кременчугской дивизии ДНО. Это только небольшая часть от числа записавшихся в ополчение. Среди них есть и выжившие, и убитые в тех боях…
В 1946 году, как написано в справочнике-энциклопедии «Полтавщина» [2], на братской могиле ополченцев у кургана Острая могила был поставлен гранитный обелиск. То, что этот памятник венчает братскую могилу, и у меня не вызывало сомнений до недавнего времени. Пытаясь установить фамилии ополченцев, погибших в боях 9-го августа и захороненных в братской могиле у кургана Острая могила, я обратился в Кременчугский краеведческий музей с просьбой предоставить списки похороненных там ополченцев. Но в музее таких списков не оказалось! Не смогли мне назвать и общую цифру захороненных ополченцев. Нет в архивах музея и других документов, подтверждающих сам факт такого захоронения. Я обратился в городской отдел культуры, в ведении которого находятся братские могилы города. Там тоже не оказалось никаких сведений по этому вопросу, – предложили обратиться в музей! Я отправился в военкомат с надеждой, что у них есть хоть какие-нибудь сведения о захоронениях ополченцев. Но и там мне не смогли предоставить какую-либо информацию и посоветовали обратиться в краеведческий музей…
Проходя по улице Ленина мимо детской библиотеки им. Торубары, я решил заглянуть к ним и поинтересоваться, что известно работникам библиотеки об обстоятельствах боя, гибели и месте захоронения ополченца Второго полка Кременчугской ДНО Ивана Фёдоровича Торубары. И здесь мне посоветовали обратиться в краеведческий музей. Круг замкнулся! Анализируя ход того боя и принимая во внимание, что никаких документов о перезахоронении ополченцев с мест их гибели в братскую могилу не обнаружено, можно заключить, что такого перезахоронения не было. Обелиск просто установлен на одном из рубежей обороны Крюкова, братской могилы под ним нет. Мне удалось найти рассказ, как хоронили ополченцев в 41-м году.
Свидетельствует Григор Иван Васильевич, 1887 года рождения. В начале войны он проживал в Крюкове и работал конюхом в конторе «Заготзерно». Много лет он работал вместе со Звоницким Давидом Абрамовичем, который принимал участие в боях ополченцев в должности политрука роты Второго полка. В ночь с 8-го на 9-е августа в бою за высоту Острая могила он получил смертельное ранение от огня пулемёта и был оставлен на поле боя.
«Через два месяца после захвата Крюкова, т.е. примерно в начале октября или в конце сентября 1941 года я с лошадьми пункта «Заготзерно» был выгнан для работ на поле бывшего подсобного хозяйства Крюковского завода, километрах в двух от Деевки (Садковского сельсовета) у Острой могилы. Оттуда нас погнали для уборки на этом поле оставшихся трупов. Среди них был зав. подсобным хозяйством Крюковского вагоно-строительного завода Бондаренко Василий Петрович, который был тоже в числе согнанных для уборки трупов. Он узнал труп Звоницкого Давида Абрамовича и позвал меня посмотреть. В это время было уже грязно и мокро на поле. Трупы лежали без верхней одежды и без сапог. Труп Звоницкого тоже был без верхней одежды и без сапог, лежал скорчившись и по лицу его можно было с трудом опознать, но около него были выброшены бумажки, которых содержание нельзя было разобрать, и паспорт, где с трудом можно было прочесть, что это паспорт Звоницкого. Эти бумажки и паспорт взял тов. Бондаренко, который впоследствии был арестован немцами за то, что спрятал пленного и неизвестно куда он делся, говорят, что его расстреляли. Мы зарыли труп в землю, и ушли с поля» [13]. Возможно, тогда же некоторых убитых ополченцев родственники увезли и похоронили на кладбищах Онуфриевки, с. Садки и с. Деевка. Упоминания о таких фактах имеются в архивах ЦАМО в отношении: Лимонченко Александра Яковлевича (похоронен в Онуфриевке) [14], Мельниченко Михаила Даниловича (похоронен в с. Садки [15], Банкова Николая Ивановича (похоронен в с. Деевка) [16]. К сожалению, детали и места захоронения ополченцев пока установить не удаётся. Все сведения носят отрывочный характер без привязки к местности.
Каков же итог этой драмы, разыгравшейся на берегах Днепра у г. Кременчуга? На первый взгляд, это были напрасные потери. Разве могли ополченцы, вооружённые по сути одними винтовками, наспех обученные, противостоять отборным ударным частям вермахта, вооружённым и экипированным по последнему слову тогдашней техники? Вопрос риторический! Бои за Крюков не имели такого стратегического значения, как битва за Москву или Сталинград! Но всё же кременчугские ополченцы внесли свой достойный вклад в нашу общую копилку Победы. Крюков они не удержали, но и не позволили немцам захватить его с ходу. Не позволили с ходу захватить Днепровские переправы и город Кременчуг. Эти четыре дня боёв дали возможность нашему командованию перебросить на линию обороны по левому берегу реки регулярные части и закрыть зияющую брешь в нашей обороне. 297 сд, 300 сд, 304 сд, 5-й кавалерийский корпус успели развернуться и встретить врага на Днепровских переправах. Теперь для форсирования Днепра немцам понадобились большие усилия, понадобилось дополнительное время для подготовки и проведения операций по захвату плацдармов, им пришлось платить куда более высокую цену за выполнение поставленных задач. Город Кременчуг ещё целый месяц оставался под контролем наших войск! За это время успели покинуть город тысячи мирных жителей! Удалось вывезти на восток большое количество материальных ценностей, оборудования, боеприпасов с военных складов. Отдав свои жизни, ополченцы сохранили жизни многим жителям нашего города и воинам Красной Армии!
Работа по исследованию обстоятельств тех боёв непосредственно на местности только в самом начале. По сути, планомерного, системного исследования ещё и не было. Хочется надеяться, что отыщутся необходимые документы, дополнительные артефакты, проливающие свет на детали тех исторических боёв Кременчугской ДНО в начале августа 1941 года. Возможно, нам удастся установить точные места всех этапов боёв под ст. Бурты и в районе дороги Крюков – Онуфриевка. Есть надежда обнаружить останки погибших ополченцев, солдат и командиров Красной Армии, принимавших участие в оборонительных боях за Крюков в августе 1941 года, и перезахоронить их с необходимыми воинскими почестями. Все найденные документы и артефакты будут переданы в Кременчугский краеведческий музей для их дальнейшего изучения и анализа.
ЛИТЕРАТУРА
1. Терещенко Г., Евселевский Л. Ополченцы – Х.: Прапор, 1991.- 162 с.
2. Полтавщина. Енциклопедичний словник. – К.: Українська Енциклопедія, 1992.- С.409-410.
3. Архив Кременчугского краеведческого музея, дело 30-А.
4. Государственный архив Полтавской области (ГАПО), ф.П.15, оп. 2, д. 112, л. 111-116.
5. Центральный архив министерства обороны (ЦАМО), ф.251, оп. 647, д. 71, л. 152.
6. Там же, ф. 251, оп. 646, д. 4.
7. Справочные материалы по организационной структуре стрелковой дивизии Советской Армии в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., Военно-Историческое управление ГВНУ ГШ Советской Армии.- М., 1951.
8. Осташко О. І., Юшко В. М., Крот В. О., Стегній П. А. Нарис історії Кременчука.- Кременчук: Берізка, 1995. – С.92.
9. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 455, л. 152.
10. ЦАМО, ф. 38, оп. 30425сс, д. 11, л. 15-23.
11. ЦАМО, ф. 38-39, оп. 80038сс, д. 1, л. 260-267.
12. ЦАМО, ф.58, оп. 818883, д. 423.
13. ЦАМО, ф.58, оп. 977521, д. 772.
14. ЦАМО, ф. 58, оп. 18003, д. 574.
15. ЦАМО, ф. 58, оп.18002, д.1004.
16. ЦАМО, ф.58, оп. 977521, д. 132.
Автор: Ивушкин Вячеслав Эдуардович
По материалам III региональной научно-практической конференции,
посвященной 440 – летию основания города Кременчуга
«Кременчугу 440 лет»
If you are the owner of some photos published on the site and do not want them to be published here - contact the administration.
Рядовым бойцом Кременчугского народного ополчения был Шутко Іван Порфирович , старший брат моей матери , 1920 г.р. Перед войной он окончил электромеханический техникум на Донбассе и в ополчение ушел с должности дежурного на городской электростанции . В бою был ранен , как сообщал моей маме его сослуживец , но что с ним произошло дальше – неизвестно . В дом к родителям – моим деду и бабушке , проживавшим тогда по ул. Шевченка , ближе к артскладу , после августа 1941 г. он уже не вернулся никогда .