Григорий Данилович Крупа был редактором газеты “Народный ополченец”, 1-й Кременчугской дивизии народного ополчения.
6 августа 1941 года.
Фронт приближается. Еще два месяца назад мы жили спокойно, а сейчас за Днепром грохочет канонада, город беспрерывно обстреливают и бомбят немецкие самолёты, особенно район Кременчугского вокзала и Крюковский мост. Прошёл слух что за Крюковом гитлеровцы высадили десант.
Иду в штаб дивизии народного ополчения. В оперативном отделе сообщили, что с боку Черкасс прорвалась большая фашистская моторизированная колона. Первый и третий полки народного ополчения ночью заняли оборонные рубежи. Направляюсь туда и я.
7 августа 1941 года.
Вот я услышал и увидел что такое ВОЙНА. Вместе с бойцами первого полка был в бою. В 10 часов 30 минут мы высунулись далеко вперёд от главных позиций, окопались на возвышениях Белецковского массива. Отсюда хорошо виден Днепр, Кременчуг как на ладони. Видно даже далёкие сёла. В нашу роту прибежал пожилой ополченец Ровенский, бывший полиграфист. Командир полка прислал его с запиской, в которой приказывал повернуть левый фланг и сбросить врага в Днепр.
Немцы крепко укрепились на одной из высот. Заметив что мы их обходим с фланга, они кинулись на наш отряд. Мы пошли в штыковую. Бой длился около часа. Несмотря на то что мы имели численное превосходство пришлось отойти, поскольку фашисты имели поддержку артиллерии и пулемётов. Мы вооружены только винтовками, значительная часть из которых учебные. Наш артиллерийский дивизион ещё не успел занять боевые позиции. Пулеметчики научены слабо. Миномётов нет. Зато мы имели горячее сердце патриотов, непреодолимое желание защитить родной город. Днём пришлось отойти на предварительные рубежи. Потери были незначительными. Враги недосчитали около сотни своих головорезов. Много наших бойцов отличились исключительной храбростью. Моей главной задачей было собрать материал на очередной номер газеты “Народный ополченец”. Но кроме карандаша и блокнота больше пришлось действовать винтовкой и гранатами.
8 августа 1941 года.
Всего только одной ночи хватило на подготовку и выпуск второго номера газеты “Народный ополченец”. Рождался он чрезвычайно тяжело. Полиграфистов мало. Ответственный секретарь и заместитель редактора лежали больные. Все-таки газета вышла, с большим тюком бегу к пристани. На буксире “Марксиста” загруженного боеприпасами и продовольствием для ополченцев спешим в Крюков. “Марксист” на полном ходу идёт к берегу, где идут ожесточённые бои. Враг с миномётов обстреливает переправу, самолёты фашистов бомбят Крюковский мост. Один из них несколько раз пикировал на наш буксир.
Вот над Днепром появились краснозвёздные “ястребки”. Два из них взяли в клещи “Юнкерса”, который только что атаковал нас. Это был последний манёвр немецкого аса, когда не рассчитав смертельный штопор, в который он вошёл после того, как огонь с нашего самолёта вспорол его обшивку.
Разгрузка «Марксиста» проходит чётко и быстро. Я с тюком газет иду по Крюкову, со мной другие ополченцы. На улицах многолюдно. Чувствуется приближение фронта, иногда можно увидеть панику. опоясались и обнаглели те, кто и в мирное время не отличался честностью. Грабители растаскивают имущество с общественных заведений и складов.
Срочно создали отряд для наведения порядка в городе. Пришлось и мне включиться в эту работу.
После обеда встретился с комиссаром дивизии народного ополчения. Газета ему очень понравилась. Он дал распоряжение немедленно распространить газету и в первую очередь в окопы, на передовую.
Я прибыл в расположение батальона Москаленко. Это подразделение формировали в основном из учителей средних школ и преподавателей педагогического института, многих из которых я знал лично.
Комбат побывал во всех ротах. С нетерпением ждал возвращение разведчиков, которых накануне послали в район Табурища. Вечерело. Над Днепром и нашими позициями шли тяжёлые воздушные бои. Вот один из «мессершмитов», потянул за собой длинный огненный хвост, упал в реку. Над селом Садки наши лётчики сбили немецкий бомбардировщик.
Мы готовились к бою.
9 августа 1941 года.
Поздно вечером комбат Москаленко поднял бойцов в атаку. Следом за нами выступили и другие батальоны. Над Днепром загремело могучее «Ура!». Смяли фашистские дозоры, своей смелостью внесли замешательство в ряди врага.
Только утром, гитлеровцы опомнились, получили подкрепление и разобравшись в ситуации, сумели перейти в контратаку. Захваченный нами пленный сообщил, что фашисты сначала приняли батальоны ополчения за регулярные части Красной Армии. Настолько сильной была наша атака.
Против нас, вооружённых только винтовками, враг бросил танки, больше полка пехоты, артиллерию и миномёты. Неравный бой продолжался целый день. Ополченцы проявили великий героизм и мужество. Но все-таки пришлось отойти. Комиссар полка Аксёнов сказал тогда:
– Своё задание мы выполнили. Надежды немцев на стремительное наступление от Черкасс до Кременчуга провалились. Враг теряет время , а это сейчас – самое главное.
10 августа 1941 года.
Оставили плацдарм только тогда, когда немцы против нас кинули армаду бронированных машин и танков. Мы с комиссаром Аксёновым организовали переправу бойцов в районе Зелёного острова. Большую помощь нам оказали бакенщики.
Ранило командира дивизии. Отправили его в полевой армейский госпиталь. Уцелевшие в жестоких боях народные ополченцы, были переформированы в один полк под командованием майора Соловьёва. Комиссар Аксенов поручил мне создать в полку партийную организацию.
– выпускать газету на один полк нет возможности, – сказал он. – Будете заниматься идеологичной работой. А пока идите в горком партии, попросите, чтобы к нам в полк направили опытных партийных работников.
Вечером в горкоме партии застал всё руководство. Много коммунистов получило задачу на подпольную работу, часть людей направлялась в партизанские отряды и диверсионные группы. Секретари парторганизаций предприятий получали вооружение: гранаты, пистолеты.
Первый секретарь горкома партии – высокий, энергичный человек с красными от бессонницы глазами, выслушав меня, дал распоряжение направить в наш полк 18 партийных активистов. Меня попросил побыть некоторое время оперативным дежурным по горкому партии. Весь вечер я просидел возле телефона отвечая на звонки.
Между тем город уже был охвачен огнём и дымом, улицы заполнены людьми, повозками, автомашинами. Эвакуация…
Перед утром за телефон сел сам секретарь горкома, поблагодаривши меня за исполнение поручения. Вот в кабинет быстро зашёл директор хлебозавода Федько. Чуть не плача он попросил не взрывать пекарни. Ведь своими руками строили, жалко.
– Ты что хочешь врагу оставить целое предприятие и подрумянившиеся буханки? Взорвать немедленно!
Такие же распоряжения получили директора швейной, суконной, махорочной фабрик, электростанции, машиностроительного завода, мясокомбината, а также несколько других предприятий.
Город превращался в руины и пожарища.
В Горком зашёл член Военного совета бывшей 38-й армии бригадный комиссар Попель. Секретарь Горкома партии помог ему укомплектовать походную армейскую типографию. Сборщиками и печатниками пошли добровольно товарищи Грабовский, Дынников, Дунаевский, Аронов, братья Лознеры, один из которых позже возглавил армейскую типографию.
Обстановка в Кременчуге была тяжёлой. Фашисты, занявшие Крюков, Белецковские высоты и район Табурища со всех сторон обстреливали каждый квартал артиллерией и миномётами. В районе села Власовка сделали попытку переправиться через Днепр. Но сюда подошли регулярные части Красной Армии: мотоциклетный и танковый полки, кавалерийское объединение.
Эвакуация населения продолжалась. В семь часов утра последние машины с партийными документами и работниками Горкома партии оставили пылающий город Кременчуг. Вместе с ними выехал и я. Направились мы в Полтаву 11 сентября 1941 года. В Полтаве практически не было видно что где-то идёт война. Правда на улицах много военных и жители скупают в магазинах всё что можно, особенно соль, спички, махорку и сигареты.
Выяснивши в Полтавском Горкоме всё что нужно, получив указания и распоряжения, я с группой работников Кременчугского Горкома партии немедленно выехал назад в наш приднепровский город.
12 августа 1941 года.
Утром мы приехали в Кременчуг поездом. К вокзалу не подъезжали, так как он беспрерывно обстреливался тяжёлой артиллерией. Входим в догорающий город. Промышленные кварталы превратились в руины. Направляемся в полк Народного ополчения.
Бойцы занимались огневой подготовкой, вели разговоры про то, как дольше удержать Кременчуг.
Комиссар полка приказал мне добыть свежие газеты, чтобы ознакомить людей с обстановкой на фронте. Зашёл в редакцию «Рабочий Кременчуччины». Поздний вечер. Редактор Лука Шромко и один из литработников готовят вместо очередного номера газеты, небольшую листовку. Попросили меня написать передовую статью про усилиление бдительности. Через несколько часов я с пачкой пахнущих свежей краской листовок направляюсь в полк. Центральных газет разыскать не удалось, потому что городская почта уже эвакуировалась. Ополченцы читали сообщения информбюро и скудные строки о родном городе.
14 августа 1941 года.
В заново сформированном полку народного ополчения продолжается огневая подготовка. Кременчуг обороняли стрелковые дивизии 58 армии (38 армии, а точнее 297сд, скорее всего опечатка в книге). Мы находились в резерве. Сегодня наш батальон выдвигается на оборонительный рубеж в район села Максимовка. Я провожу в полку политинформацию, занимаюсь доставкой газет. Когда бываю в городе, нахожу время помочь коллегам – журналистам выпустить очередной номер малоформатного «Рабочий Кременчуччины». В подвале типографии наткнулся на группу преступников, которые там спрятали большое количества имущества. Передал преступников в руки милиции. Возвращаюсь в полк.
17 августа 1941 года.
Научился управляться с ручным пулемётом. Командир полка поручил найти эвакуированный военкомат и выяснить, есть ли возможность пополнить командный состав нашего полка.
18 августа 1941 года.
Горвоенкомат расположился в селе Пидлужжя. Это я выяснил после длительных поисков. Посоветовали мне поехать в военный лагерь возле Ересок. Вернулся в полк и доложил обстановку. Вечером был в городе, заходил в Горком партии. Секретаря Горкома вызвали в распоряжение областного комитета партии.
19 августа 1941 года.
Парторганизация полка сформирована. Большинство ополченцев – коммунисты и комсомольцы. Продолжаются военные учения. Один наш батальон применяет навыки на практике, держит оборону возле села Максимовка. мужественно защищаются от фашистов, которые упёрто стараются форсировать Днепр, пехотинцы и артиллеристы 58 –й армии (38 армии). Большую помощь им оказывают Народные ополченцы.
20 августа 1941 года.
Состоялись сборы городского партийного актива. На повестке дня был только один вопрос – обстановка в городе и задания о его обороне. Решение было коротким: всем коммунистам вступить в Народное ополчение, для защиты Кременчуга поднять всех до одного жителей города.
21 августа 1941 года.
В полк прибыло много коммунистов и комсомольцев. Необходимо их вооружать и обучать. Не хватает винтовок и патронов, командных кадров. Я снова направляюсь в Ерески за пополнением: везу пакет от командира полка. По пути заехал на несколько минут в село Вильна Трешковка. где проживали перед эвакуацией мои родственники.
Заметил что в селе вооружились, даже старики и дети. Создан партизанский отряд во главе с Николаем Тимофеечем Куропьятниковым, которого я немного знал. Меня он попросил быть комиссаром отряда. Но я сказал что нужен полку, исполняю обязанности политрука роты и секретаря партбюро полка.
Вот уже и Ерески. Пески, сосновый лес, небольшие возвышенности и низины. Огромный военный лагерь. Тысячи мобилизованных мужчин разных профессий и возраста. Пакет отдал командованию лагеря. Пообещали помочь.
25 августа 1941 года.
Возвращаюсь обратно в полк. Вместе со мной односельчанин Ваня Марченко. Заночевали в селе Остапьево. Там тоже всё взрослое население готовиться дать отпор врагу. Создаются укрепительные линии, формируются партизанские отряды и диверсионные группы.
29 августа 1941 года.
Дел невпроворот. Некогда даже несколько слов в дневник написать. Обстановка в Кременчуге сложная, враг занял несколько островов на Днепре, пытается за будь какую цену форсировать Днепр в районе Градижска, устья реки Псёл. Фашисты планируют взять город в стальные клещи. В полку идут последние приготовления к выходу на боевые позиции. Вечером получили задание: занять оборонный рубеж в районе Максимовки. Это недалеко от моего родного села Власовка. Сюда с Градижска пытаются прорваться фашисты. Острова на Днепре стали местом кровопролитный боёв, переходят из рук в руки.
1 сентября 1941 года.
Мы пока занимаем оборону. На позициях спокойно. Вместе с коммунистами веду политработу, готовлю ополченцев к бою. Ночью нам срочно приказали занять левый фланг обороны: по речке Псёл в районе сел Щербаки и Потоки. Быстро окопались и замаскировались. Комиссар полка Аксёнов отозвал меня с роты в своё распоряжение. Вместе мы ещё раз проверили маскировку окопов, поинтересовались настроением бойцов. Он – боевой. Лучше всех укрепилась на позиции рота Займидороги. Тут я встретил своего знакомого – бывшего работника горисполкома, коммуниста Шолошенка, он командовал взводом.
Возле воды, на невысокой круче окопался взвод Губина. некоторые ополченцы пренебрегали маскировкой, ходили под огнём в полный рост. Настолько большой была ненависть к фашистским захватчикам!
4 сентября 1941 года.
Майор Соловьёв собрал всех штабных работников. Дал приказ увеличить бдительность в рядах ополченцев. Враг готовиться к внезапному нападению. Фашисты форсировали Днепр и продвигаются вдоль Псла. Мы будем единственной преградой для фашистов в этом месте перед вторжением в Кременчуг. Правда недалеко от нас держит оборону мотоциклетный полк.
Весь день после обеда не умолкает пулемётная перестрелка. Гитлеры делают систематические артобстрелы. Пытались форсировать Псёл. Но ополченцы проявляют героизм и мужество, потопили несколько десятков немецких лодок. Сотни фашистских головорезов навсегда поглотил Псел. Поздно вечером возвратился в штаб полка, который расположился в обычном сарае на песчаном холме, приблизительно в километре от речки. Собрался почти весь штаб, готовились на ночлег.
– Под голову шинель, под бок шинель, шинелью укрылся, чем не постель? – загремел бас ополченца.
– Мы как чапаевцы, – уточнил комиссар Аксёнов – остается только пропеть «Чорный ворон что ты вьёшься надо мной».
И действительно, за миг все начали петь песню. Я заметил себе, что каждая песня, которую пели тогда, была своеродной клятвой на верность Родине, своему народу. Уснули уже под утро.