Церковь Успения Божией Матери заложена под строительство в 1883 году и по завершении строительства в 1887 году освящена епископом Полтавским и Переяславским Иоанном. Ее предназначение — быть кладбищенским храмом на новоучрежденном приблизительно в те же годы кладбище.
Кто служил в церкви до революции? Кто был первым священником и последующими? — неизвестно, так как архивы не сохранились. После октябрьской революции 1917 года богослужения в храме совершались до 27-го года, по свидетельству старейшей прихожанки Верки Шкуратихи, умершей в 1986 году.
В 1929–м по постановлению местного районного Совета богослужение в храме было запрещено. Актив вагонного завода, состоящий в основном из молодых рабочих, приступил к демонтажу внутреннего убранства храма — иконостаса, киотов, а также ликвидации церковного имущества. Здесь же, во дворе разбивали молотами сброшенные с колокольни колокола и отправляли на завод в переплавку. После, чтобы храм принял вид более менее обычных городских зданий, были разобраны купол и колокольня, заложены кирпичом большие арочные окна и пробиты меньшие — прямоугольные.
После закрытия храма здесь было советское общеобразовательное учреждение, так называемый рабфак, в комплексе со зданием школы. В помещении церкви устроили спортзал, а в подвалах, производили засолку овощей для нужд заводских столовых. Всюду стояли большие и маленькие деревянные бочки. Это свидетельство бабушки священника о. Владимира Шестова, она сама лично производила соленья, работая здесь от вагонного завода.
Старожилы рассказывают, что перед тем, как была закрыта церковь, произошло следующее: с дороги перед входом во двор храма стояли арочные кирпичные ворота, на которых вверху в нише находилась большая икона Успения Божией Матери, написанная на двух досках. И так случилось, незадолго перед закрытием, что одна часть иконы заметно и довольно сильно потемнела, а другая осталась светлой и отличалась от первой каким–то странным отблеском. Люди,недоумевали: что бы это могло значить? Прихожане церкви по своему трактовали данный факт, что когда были разобраны купол и колокольня, от храма осталась как бы половина: нижняя часть совершенно искорежена до неузнаваемости и в ней спортзал, а верхняя часть исчезла, погрузилась во мрак истории. (Свидетельство прихожанки Любови Глушко).
Таким образом, церковь использовалась не по назначению, фактически была закрытой до 1942 года. В войну во время немецкой оккупации местная церковная община подняла вопрос об открытии, и верующим разрешили вернуться в храм и возобновить богослужение.
Первыми вошли в опустошенное здание Макогон Сергий, старый мастер-строитель, принимавший участие в постройках церквей еще до революции; Григорий Климович местный, крюковской житель, каменотес; Григорий Попенко, кременчужанин, делавший киоты на иконы. Из женщин были Резниченко Евдокия, Песчаная Домникия и Иванюк Параскева из Малого Кобелячка Ново–Санжарского района. Позже к ним, в число активных прихожан, присоединились Андреенко Ефросиния, супруги Лука Иванович и Елизавета Марковна, и многие другие.
Первыми служащими священниками с 1942 года были протоиереи Иоанн Лазурский и Григорий, прибывший на служение сюда чуть позже.
Храм представлял собой полуразрушеное здание: в восточной стене (алтарной апсиде) снарядом была выбита огромная дыра, ее наскоро заложили кирпичом; в алтаре лежало сено, зачем–то перед войной туда нанесенное, иконостаса не было. На его месте была фанерная перегородка, в самом храме находились спортивные снаряды: канаты, брусья, кольца и пр. Подкупольное пространство было перекрыто низким потолком, так и остававшимся не разобранным до 89–го года.
После войны в 50–е годы в Успенской Церкви служили поочередно священники: прот. Михаил, служивший тут по рассказам еще до закрытия; далее протоиереи Сергий, Афанасий, Мартин, Венедикт (до закрытия служивший в Козельщанском монастыре.
Старостой в те годы был Иван Сергеевич Шкирко, а его супруга Полина Андреевна была регентом, много сделавшим для создания церковного хора.
В те же 50–е храм начал приобретать более–менее изначальный вид. В настоятельство архимандрита Порфирия (Давиденко) началась новая эпоха в восстановлении здания. Старым мастером Сергием Макогоном согласно проекту и чертежам архм. Порфирия на церкви был установлен большой деревянный купол, крытый железом, на месте колокольни установлен маленький купол с подобающим ему крестом.
В печально известные для Церкви хрущевские 60–е годы, когда проводилась кампания по закрытию уцелевших при Сталине храмов, судьба крюковского прихода была, что говорится, на волоске от закрытия. Школа, находившаяся рядом с церковью в бывшем здании церковно–приходской школы, по логике ее директора и учителей испытывала пагубное влияние религии и, следовательно, должна быть закрыта. Архимандрит Порфирий делал всё чтобы сохранить церковь. В храме было водяное отопление, он приказал его снять и отдать в школу. Храм от школы отделил высоким двухметровым забором. Церковь без отопления стала сырой, холодной, а в зимнюю пору просто студеной. Но церковь устояла.
На начало 70–х приходится расцвет богослужебных традиций и хорового пения в крюковском храме. После смерти архимандрита Порфирия в 1968 году на посту настоятеля его сменил протоиерей Василий (Василенко), сослужащим ему вторым священником был отец Яков (Семибаламут). Старостой в те годы был Илия Иванович (фамилия неизвестна).
Батюшки Василий и Яков отличались очень красивыми голосами. У обоих были тенора. Пожилые прихожане вспоминают: «Как выйдут было батюшки на средину церкви, как запоют величание праздника или святому, ну словно ангелы небесные. Поют вдвоем, церковь полна пения многих голосов». (Свидетельство прихожанки Галины Ефимовны Мины).
Начал славиться тогда хорошим пением и церковный хор, качество голосов было высокое. При регенте Григории Трофимовиче Шабельнике (играл на скрипке) ведущими певчими были супруги Иван Иванович и Маргарита Никифоровна Довбни, Валентина Ивановна Болдакова (прекрасное мощное сопрано), Василий Антонович и Мелания Зоты, Герко Мария Петровна (регент левого хора из Каменных Поток. Так как храм в Каменных Потоках в 60–е был закрыт, то все певчие приезжали в Крюков и составляли основу левого клироса. Пели по–сельски очень задушевно и трогательно).
Прихожанин храма Сергей Иванович Войнаховский, псаломщик, читавший в храме в праздничные дни перед часами акафисты и жития святых. Был он коренной кременчужанин. За участие отца в Белом движении, — а отец его потомственный дворянин, офицер царской армии, — был репрессирован. Сергей Иванович собирался стать священником, уже была назначена хиротония, но в 1938 году арестовывается и получает десять лет лагерей. Обладая природной интеллигентностью, добротой и высокой рассудительностью и не имея никаких иерархических прав (рукоположению его в священники так и не суждено было больше состояться никогда), он был своего рода приходским старцем–мирянином. К его советам прислушивались многие, в том числе и батюшки. В день своей смерти, это было в праздник Рождества Богородицы, он читал акафист, часы, Апостол, затем, причастившись, после Литургии присел отдохнуть и умер прямо в храме.
В 70–е годы старостой Свято–Успенской церкви поставляется Кононенко Николай Афанасьевич, ныне священник на Черкащине. Он очень много сделал для современного внутреннего убранства церкви, то, что мы сейчас видим. Он соорудил нынешний иконостас и киоты, приобрел для храма большие паникадила, деревянные ступеньки к церкви заменил бетонными.
После смерти регента Григория Шабельника его сменяет на этом посту Маргарита Никифоровна Довбня, достойно продолжавшая лучшие традиции хорового церковного пения.
Добрую память о себе оставил также Евгений Иванович Винничук, трудившийся старостой с 1980 по 1986 годы. При нем храм начал расписываться. Расписывали церковь художники Сергей Вереин и Юлий Рыбаков из Петербурга.
С 1988 года, года тысячелетия Крещения Руси, храм начал менять к лучшему и свой внешний вид. Замену прежнего, уже к тому времени обветшавшего главного купола, на новый, каменный, начали производить при настоятеле прот. Петре Кучеруке и старосте Балась Николае Андрониковиче. При них также были приобретены колокола в Москве.
Приобрел же храм нынешний облик в 1996 году, в бытность настоятелем священника Владимира Шестова, когда средствами и стараниями вагоностроительного и сталелитейного заводов была восстановлена колокольня.
Следует также упомянуть здесь о маленькой хрупкой женщине Татьяне Терентиевне Самойленко, просфорнице, вот уже сорок лет выпекающей прекрасные душистые просфоры–хлебцы для богослужений. Никто из священников не прослужил сколько в этой церкви, сколько протрудилась она. Не будучи монахиней, она по–монашески живет. Просфоры выпекает по–старинному, при возжженной лампаде, в печи и только дровами, неустанно читает Псалтирь. Рядом с церковью находится некрополь, где покоятся многие кременчужане, а также прихожане, доблестно подвизавшиеся за веру Христову в годы гонений на Церковь. Здесь покоятся Наталия Босая (прозванная так за подвиг хождения круглогодично без обуви), бесстрашно обличавшая агрессивное безбожие; Евфимия Пантелеимоновна, отбывавшая свой срок в лагерях Акмолинска и спасавшая вместе с архимандритом Порфирием храм от закрытия; их сподвижницы Варвара Ивановна и Марфа Николаевна и многие–многие другие, их же имена и души в области и свете Божием, а дух их присутствует в стенах храма, помнящего их голоса и их молитвы.
Фото с сайта http://gorod-kremenchug.pl.ua/