29 сентября 1943 года Кременчуг был освобожден от фашистских захватчиков. Через несколько дней, после этого радостного известия, приехала моя сестра Роня из Джамбая. Она уговаривала меня оставить завод и переехать жить в Джамбай. Там будем оформлять документы на возвращение домой. Отец писал письма в Кременчуг с просьбой выслать вызов.
Мама умерла и оставаться в Самарканде одному было тяжело. В октябре я приехал в Джамбай к сестре и отцу. Это был пристанционный поселок, райцентр. Большинство населения русские. Я оформился в 9-й класс и впервые, после начала войны стал настоящим учащимся. Но местные ученики меня приняли враждебно. Мальчишки задирались. Пришлось отстаивать свою честь с помощью кулаков. В одной из таких драк я сильно побил организатора травли против меня, звали его Валентин. У местных ребят он был как атоман. Они пригрозили меня убить. Отца вызвал директор школы и порекомендовал, чтобы я «от греха подальше» на время уехал из поселка. Так не доучившись до конца учебного года, я ушел со школы и устроился на работу в МТС. Меня направили в тракторную бригаду учеником. В бригаде было 4 трактора, комбайн и другая техника. Мои обязанности включали в себя: обмер выполненных работ трактористами и передача сводки в МТС. Бригада обслуживала несколько колхозов, тракторы работали не в одном колхозе. В бригаде было несколько верховых лошадей. Одна была закреплена за мной. Я верхом на лошади объезжал места работы трактористов. Кормили нас не плохо. Бригадир был из раскулаченных и высланных. Так я работал в бригаде до получения отцом вызова из Кременчуга.
В июне 1944 года мы выехали домой. Я заработал приличное количество зерна. В колхозе, при получении, продал. Так что у меня были свои деньги, на то время довольно приличные.
Путь домой был длинный. Ехали мы трое: отец, сестра и я. Снова до Красноводска, а оттуда по Каспийскому морю до Махачкалы. С Махачкалы до Ростова, а потом уже на Украину.
Не буду рассказывать о всех приключениях в пути. Расскажу об одном, которое долго мучило мою совесть. Работая в тракторной бригаде, я заболел тропической малярией. Приступы были сильные. Сначала начинал колотить сильный озноб. На меня ложили несколько одеял. Меня всего трясло и подбрасывало. Так длилось иногда полчаса, а иногда и дольше. Затем становилось все жарче и жарче, и уже голова наполнялась тяжелым огнем. Температура выше сорока градусов. От пота вся одежда становилась мокрой. После приступа малярии, страшно и быстро терял силы. Потом постепенно силы востанавливались. Когда мы выехали из Махачкалы, у меня начался приступ. На одной остановке вышел. Базар. Продают вареную картошку, пирожки и другую снедь. Смотрю женьщина вынимает из кашелки жаренных курей. Мне очень захотелось поесть курицу. Ее запах вызывал аппетит. Я вспомнил о том, что говорили, если во время приступа ты что-то увидел и захотел съесть, нужно съесть и приступ пройдет и несколько дней не будет повторяться. Я купил небольшую курочку и всю ее там съел. Зашел в вагон и ничего не сказал о покупке. Залез на полку и уснул. Действительно приступ прошел и до самого Кременчуга малярия меня больше не беспокоила.
В родном городе. На пепелище.
В начале июля 1944 года мы добрались до Кременчуга. После освобождения города от фашистских захватчиков прошло 9 месецев. Город лежал в руинах. Вокзал разрушен. Впереди одни развалины. Чтобы представить масштабы трагедии достаточно привести две цифры. Перед началом войны в городе насчитывалось 6200 коммунальных домов, после освобождения неповрежденными оставалось только 42. Это статистика. А у меня было такое впечатление, что ничего целого в городе не осталось. Жили мы до войны в Днепровском переулке, у набережной Днепра. Весь этот район лежал в грудах битого кирпича. Трудно было определить то место, где был дом, да и сам переулок. Побродили с сестрой на пепелище. Тяжело стало на душе, плакали.
Я пошел бродить по городу. Зашел на базар. Там у входа сидел и сапожничал наш сосед по улице Пушкинской, Яша. Я подошел к нему и остановился. Он поднял голову и узнал меня. Вскочил, обнял и плакал. Подошла его жена Маруся. Он рассказал как забрали семью Лисянских, их дочь Феня, была моей ровестницей. Она жила с отцом. Мать умерла, братья были в армии. Как гнали евреев в гето на Песчанную гору.
Тетя Маруся куда-то ушла, а через некоторое время вернулась с кошелкой с продуктами. Белый хлеб, сало, помидоры и бутылка самогонки. В этот день я впервые выпил. Закуска была отличная по тем временам. Так с дядей Яшей мы отметили нашу встречу. Он все повторял: «Как я рад, что ты жив.» Дом по улице Пушкина 52, где жили мы и бабушка, был разрушен. Дядя Яша с тетей Марусей жили на Чередниках. Меня подвыпившего они не отпустили. Забрали к себе домой.
В городе не было возможности снять угол, не говоря уже о квартире. Мы сняли комнату в селе Большая Кахновка. Там находились все учреждения Кременчугского сельского района. Роня устроилась на работу в районной библиотеке. Я решил идти работать на завод «Дормаш». Пришел в отдел кадров, направили к главному механику, одновременно и начальнику ремонтного цеха, Богданову. Дали мне сделать две детали. И он на моем заявлении написал: «Принять на работу в ремонтный цех строгальщиком 4-го разряда».
Ремонтный цех был восстановлен одним из первых. Станки и оборудование выбирали из под развалин. Их разбирали, чистили. Один станок собирали, а другой шел на запчасти. В цехе к моему приходу было 3 токарных станка, один строгальный, один сверлильный станки. У окна, зашитого жестью, стояли слесарные станки. На токарных работали Теня (Терентий) Потребенник, Леня Шпаленко и Толя Скляренко. Я работал на строгальном.
Возле слесарных станков было множество деталей различных конструкций, разбитые станки. Проржавевшие детали, не подлежащие востановлению, заменяли новыми, изготовленными здесь же, в цехе. Их и точили часто без чертежей, по образцу. Слесаря были опытные и нас учили как работать. Оборудование, вывезенное в город Курган, не возвращали. Помню когда на завод поступил новый универсальный токарный станок. Установили его в станкостроительном цехе. Работал на нем токарь универсал – А. М. Воронов, помощником к нему был назначен Г. Смольский.
На заводе шло не только восстановление, но и освоение новой продукции: автогудронаторов. Из Большой Кахновки в город можно было добраться пешком или пригородним поездом, который отправлялся в 6 утра и приходил в город в 7 утра, а работа начиналась в 8. Мне было тяжело и я получил место в общежитии. Это дало мне возможность поступить в вечернюю школу в 9-й класс. По условиям работы приходилось часто пропускать занятия. Но оставлять учебу не хотел. Учебников не было. Часто отключалось электричество и занятия проводились при свете керосиновой лампы. А мы, учащиеся, после работы слушая учителя засыпали.
В выходные дни, если не было воскресника на заводе, ехал в Б.Кахновку. Отец к этому времени работал заместителем председателя райисполкома. Сестра старалась накормить меня и если запасы позволяли, то давала еду с собой.
В этих тяжелых условиях жизнь молодежи на заводе была наполнена разными мероприятиями. Организовывали вечера отдыха в столовой завода, готовили концерты. На встречу Нового 1945 года установили елку. Был своеобразный маскарад.
Не могу не вспомнить добрым словом товарища по цеху, Теню Потребенника. Он был токарь высшего разряда и очень хороший товарищ. Жил он с родителями на Песчаной горе. Часто приглашал к себе в гости. Я себя чувствовал у них тепло и уютно.
В январе 1945 года я был взят на учет в военкомате, как допризывник. Нас собирали на занятия по допризывной подготовке. В январе – марте, когда вызывали в военкомат, мы не занимались подготовкой, а по льду перебирались на Зеленый Остров, рубили деревья и несли их на себе в военкомат для отопления. С марта начались занятия, выезжали на стрельбище. На одном из занятий нам предложили написать заявления с просьбой о направлении на учебу в военное училище. Я этому обрадовался и одним из первых подал заявление. С нетерпением ждал, когда получу вызов.
А пока работал и учился в вечерней школе. После занятий, в общежитие и голодный сон… Радовали и согревали душу вести с фронта. Мы все понимали, что близиться конец войны. Отпразновали Первомайские праздники.
8 мая Терентий Потребенник пригласил меня к себе домой. После ужина легли спасть. Ночью слышим крик, шум, песни на улице. Победа! Победа! Вышли. Народ с песнями идет к центру города. Мы быстро собрались и влились в этот поток. Собрались на площади возле разрушенного собора (теперь площадь Победы). Все знакомые и незнакомые обнимаються, поздравляют друг друга с Победой. Начался митинг. Это, действительно, был праздник со слезами на глазах, но переполненный радостью Победы. Сейчас мы анализируем события и говорим о той большой цене, отданной за Победу, а тогда чувство радости наполнала наши сердца. Пришла Победа!
Материал подготовила А. Л. Евселевская из личного архива Л. И. Евселевского
Часть 1 – Эвакуация из Кременчуга. Дорога в Узбекистан.