У жовтні сорок третього …

(Малоизвестная страница освобождения кременчуччины от немецко-фашистских захватчиков)

Автор: Сергеев Виктор Юрьевич

 

Начатый летом 1943-го года контрнаступление Красной Армии обусловил естественный шаг противодействия немецкого высшего командования. Приостановление советских войск было кардинальным задачей, поскольку в случае успеха не только позволяло истощенным частям вермахта перевести дыхание, а, в идеале, предоставляло возможность выиграть время до начала весенней кампании 44 [2].

Южный участок нового оборонительного рубежа, проходившей вдоль Днепра, имел название «линия Вотана», по имени древненемецкого верховного божества.

Немецкие военные инженеры не зря ели свой хлеб: в конце сентября, благодаря использованию подневольного труда местных жителей, крупномасштабная (от Балтики до Приазовья) фортификационное система стала реальностью. Официальное советское военно-историческое издание так описывает очередной «якорь спасения» 3-го Рейха: «Оборона немцев на правом берегу Днепра напоминала укрепления полевого типа: траншеи, минные поля, проволочные заграждения. В траншеях были обустроенны пулеметные площадки и дерево-земляные огневые точки с прочным перекрытием. Оборона застраивалась не только на берегу реки, но и в глубине. Особое внимание уделялось приспособлению населенных пунктов и господствующих высот к круговой обороне »[1].

Пытаясь любой ценой сорвать мощное наступление, командующий группой армий «Юг» Эрих Манштейн предпринял чрезвычайно жесткие превентивные меры, известные как тактика «выжженной земли». Суть ее он откровенно изложил в книге воспоминаний «Утерянные победы»: «В полосе 20-30 км перед Днепром было разрушено, уничтожено или вывезено в тыл все, что могло помочь врагу немедленно продолжать свое наступление широким фронтом за рекой, то есть все, что могло быть для него при скапливания сил против наших днепровских позиций хранения или месту расквартирования, и все, что должно облегчить ему поставки, в частности продовольственное обеспечение его войск »[7].

Лишенный сусальности описание практического воплощения в жизнь этих установок содержится в воспоминаниях участника освобождения края генерала Науменко: «На пути к Днепру нам не встретилось ни одного населенного пункта, не разрушенного врагом. Только кирпичные остовы печей красноречиво торчали на местах пожарищ, будто обращаясь к небу о помощи за разрушенные жизни. Отступая, гитлеровцы не щадили даже животных. Мы видели коров, коз и овец со вспоротым брюхом, затоптанных в землю гусей и кур. Не видели мы на лугах обычных в это время копен сена и золотистых соломенных стогов.[9].

В полтавско-кременчугском направлении к Днепру продвигались армии Степного фронта. Согласно плану проведения операции первоочередной задачей был разгром кировоградской-криворожской группировки противника с последующим выходом в тыл днепропетровской группы гитлеровских войск [12].

Боевые столкновения, развернувшиеся в среднем и нижнем течениях Днепра в конце сентября 1943-го года, в новейшей историографии получили название Нижнеднепровского оперативного наступления. В формате этого масштабного военно-стратегического столкновения и происходила вплоть до 10 октября того же года локальная Кременчугская операция 5-й гвардейской армии, о ходе которой речь пойдет дальше. Автор старался использовать весь относительно доступный рядовому гражданину информационный массив, который содержится в мемуарах военачальников, мемориальных изданиях о боевом пути отдельных подразделений РККА, чисто краеведческих источниках, а также ряда газетных публикаций разных лет. Поэтому целью данного исследования является попытка анализа основных событий малоизученной странице регионального краеведения.

Самая первая аксиома военной стратегии утверждает: распыление сил в ходе наступления является прямым путем к краху.

Залог успеха состоит в создании прочного ударного кулака с ограниченным местом действия. Остальные войска лишь для вида развивают бурную деятельность, отвлекают внимание противника, дезориентирует его. И главный вопрос лишь в том, сумеет враг разгадать направление главного удара. Таков неписаный закон военного искусства. Но советский генералитет в основном прокладывал свой, особый путь, соотнося сроки проведения конкретных боевых операций с общими директивами Ставки Верховного Главнокомандования. В данном случае речь идет об известной установке «брать Днепр с ходу» (директива от 9 сентября 1943 года).

Не отрицая исходной рациональности установки (быстрое форсирование, безусловно, при определенных условиях могло бы сохранить десятки солдатских жизней), трудно найти оправдание средствам воплощения этой идеи в жизнь. В лихорадочной спешке преследования произошло роковое, – разрыв между передовыми частями Красной Армии и службами текущего обеспечения. Сбой в снабжении боеприпасами, техникой, горюче-смазочными материалами уничтожил все удобства быстрого подхода к реке. Но угроза служебного понижения через неоправданно высокие потери во время поспешного форсирования считалась пустяком по сравнению с наказанием за малейшую задержку, т.е. откровенную неповиновение лично И.В. Сталину. Поэтому переправа в заранее запланированных точках приложения главных усилий (с. Келеберда; с. Мишурин Рог – Домоткань) началась спонтанным пробоем, на везение, без попыток ввести гитлеровцев в заблуждение. Сначала удачное наступление 7-й гвардейской и 37-й армии, вскоре застопорилось. Вражеское командование, немедленно подтянуло резервы (включая пресловутые дивизии СС «Мертвая голова» и «Великая Германия»), перешло в контрнаступление. Вскоре положение зажатых на небольшом (25 км. По фронту и до 15 км. В глубину) плацдарме советских солдат ухудшилось до критической точки. Тогда-то Конев и решил бросить на чашу весов своего «джокера» – 5-ю гвардейскую армию.

Ей была поставлена задача – создать у противника впечатление, что главные атакующие группировки сосредоточены выше Кременчуга между селами Власовка и Максимовка.

В ночь со 2 на 3 октября в мертвенном сиянии немецких осветительных ракет от левого берега отчалили лодки разведывательно-саперных групп 4-х дивизий. Сразу стало понятно, что высадка разыгрываться как по нотам не будет, нечего и надеяться.

Крайне неудачное начало заставило командующего 33-м гвардейским стрелковым корпусом генерал-лейтенанта М.И.Козлова прекратить любые наступательные действия и перейти к обороне.

Соседним, 32-м корпусом командовал генерал-лейтенант А.И.Родимцев. Свою Золотую Звезду Александр Ильич получил в 1937-м за участие в испанских событиях. Но звездным часом стало для него командование знаменитой тринадцатой гвардейской стрелковой дивизией. Теперь рядом с подразделением, в свое время поднявшим его на вершину славы, в распоряжении генерала Родимцева находились также шестьдесят шестая и 97-я гвардейские стрелковые дивизии. В огромном большинстве родимцевський корпус был укомплектован обстрелянными солдатами, совершенными знатоками науки побеждать.

Из 3-х дивизионных командиров своей молодостью отличался 33-летний генерал-майор Глеб Бакланов. Действительная военная служба в рядах элитной Московской пролетарской стрелковой дивизии стала первой ступенью в его блестящей карьере. Июнь 1941 застал его, уже окрещенного огнем Зимней («финской») кампании, в должности начальника штаба стрелкового полка. В течение 2-х последующих лет способный офицер с успехом прошел по служебной лестнице до должности командира стрелковой дивизии. Впоследствии А.С.Жадов так аттестовал бывшего подчиненного: «Мне нравилось в нем стремление в любой обстановке детально отшлифовывать на местности все вопросы организации боя. Имея хорошие деловые качества, он пользовался заслуженным уважением всех, кто его знал »[6].

 Недавнее назначение на должность командира «родимцевськои» дивизии менее всего напоминало синекуру. Генерал Бакланов это прекрасно осознавал.

Двое других комдивов, генералы Яким Васильевич Якшин и Иван Иванович Анциферов без особых нареканий справлялись с обязанностями командующими шестьдесят шестой и 97-й гвардейской стрелковых дивизий.

На утро 3-го октября дивизия генерала Анциферова почти в полном составе оказалась в ловушке без всяких усилий со стороны врага. Имея возможность действовать по внутренним оперативных линиях, руководство немецкой 320-й пехотной дивизии быстро перегруппировало силы и, в дополнение, вызвало авиацию. В течение дня массированные артналетов и воздушные бомбардировки чередовались с совместными атаками пехоты и танков. Под вечер гитлеровцы наконец прорвали оборону на участке 292-го гвардейского стрелкового полка. Остатки батальона под командованием гвардии капитана И.Белого были сброшены в реку. К тому времени из двух сотен бойцов в живых осталось всего семнадцать.

Горстке донельзя истощенных людей оставался один, но достойный выход – подороже для врага отдать свою жизнь. По приказу полкового парторга капитана Степана Гайды в радио эфир полетели зловещие слова: «Сыграйте танго «Черный принц». По предварительной договоренности с командиром первого артдивизиона 232-го гвардейского артполка капитаном Скибицьким это был вызов огня на себя. Минометный залп срезал, как ножом, первые ряды фашистских автоматчиков. Уцелевшие гвардейцы сполна воспользовались минутной растерянностью врага. Жажда мести за погибших однополчан, вылилась в неистовый рукопашной бой, которой отбросил немцев на исходные позиции. (В последующие дни вызов огня на себя стал знаковым явлением боев на острове «Каска». Инициаторами отчаянного жеста выступали как рядовые солдаты-радисты Скоробогатов и Сокальский, так и представитель среднего офицерства – подполковник Обильный) [11].

Использовав огневую преимущество, немцы навязали советскому десанту оборонительную тактику и перевели боевые действия на острове в формат позиционной войны. Для гвардейцев это было как поражение, поскольку подвоз боеприпасов и продовольствия, как и эвакуация убитых и раненых осуществлялось, в отличие от немцев, только в ночное время. И без того непривлекательно положение все более приобретало черты повседневного кошмара, легко прогнозируемы, но почему то не учтенные трудности, так сказать, «бытового плана». «При взрыве снарядов окопы и траншеи осыпались, и не только раненым, а также здоровым бойцам и офицерам трудно было выбраться из-под завалов». «Песок хрустел на зубах, загромождал уши, попадал в глаза. А главное, он быстро выводил из строя стрелковое оружие: винтовки, автоматы и пулеметы. Их приходилось часто чистить, для чего проводить полную разборку и сборку »[10].

 Вечером 7-го октября 1943-го года перед началом решающей фашистской контратаки на изрытой вдоль и поперек воронками плацдарме осталось 367 защитника. Двойное преимущество противника в живой силе и невероятная плотность огня 15-ти артбатарей, удержать остров можно было только чудом. Чуда не произошло: после недолгой, но ожесточенной схватки советские бойцы оставили свои окопы. Финальным актом боя стал «залп милосердия», выпущенный артиллеристами капитана Скибицького в ответ на мольбы последнего защитника острова «Каска», санинструктора роты автоматчиков, «Рая с Бекетовки» – с таким невзрачным прозвищем неизвестная героиня отошла в вечность …

В ночь с 7 на 8 октября 1943 года единичные группы воинов перебрались с «острова Смерти» на левобережье. Девяносто седьмая гвардейская стрелковая дивизия как тактическое соединение прекратила свое существование …

На левом фланге, в нескольких километрах западнее Власовки, вели наступление войска генерала Г.В.Бакланова. В отличие от своего коллеги, чья дивизия в течение пяти дней была перемолотая в прах, Глеб Владимирович не мог жаловаться на злую участь. Вытянутый на довольно большое расстояние вдоль русла остров, наилучшим образом пригодился дивизионным штурмовым подразделениям как транзитный пункт. Огневую точку, что заслонила дорогу разведчикам лейтенанта Микушева и саперной роте сержанта Москвичева, мгновенно обезвредили автоматчики Виктор Ковина и Леонид Винокуров. Быстро оправившись, немцы несколько раз пытались уничтожить небольшой (около 40-а бойцов) отряд, который буквально «зубами» уцепился за отвоеванную пядь правобережной земли. Постепенно иссякали боеприпасы, ряды воинов неумолимо редели …

Важнейшая задача – спасти остатки погибающего авангарда (и заодно можно больше расширить плацдарм) комдив тринадцатой гвардейской, не колеблясь, поручил своему личному резерву – роте капитана Подкопая.

 Из экипажей двух лодок, которые первыми добрались правого берега, в живых осталось только трое бойцов. Но первые потери только разожгли атакующий порыв остальных. В молниеносном броске рота Подкопаева заняла окопчики боевого дозора и передовую траншею гитлеровцев. Не выдержав рукопашной схватки, те отступили на второй рубежа. В течение следующего дня сводный отряд стойко отражал контратаки подразделений 308-го гренадерского полка (198-я немецкая пехотная дивизия). Дальнейшие события подтвердили, что капитан Подкопай вполне небезосновательно слыл асом «ночной войны». Организованное и лично возглавленное им в ночь с 3 на 4 октября 1943 года нападение на фашистские боевые позиции является хрестоматийным образцом ночной разведки боем, стоящим войти в золотой фонд военного искусства. Смелый по замыслу и безупречный по исполнению, набег с треском выбил неприятеля из 2-й и даже 3-й (!!!) оборонительных траншей. Но значение ночного нападения героической роты отнюдь не ограничивалось расширением плацдарма и богатыми трофеями (в том числе 16-ю пулеметами) [13]. Блестяще проведенная операция отвлекла внимание гитлеровцев от высадки 3-й волны десанта – 39-го и 42-го гвардейских стрелковых полков. В ходе переброски этих частей на правый берег отличился ровесник капитана Подкопая командир саперной роты лейтенант А.Седунов. Днепр, бурливший от разрывов, был для него, почти родной стихией. Имея в своем распоряжении 2 пятитонных понтона и 10 рыбацких лодок, находчивый офицер в рекордно короткие сроки обеспечил переправу средств артиллерийского прикрытия дивизии.

Успех, якобы наметился в течение первых двух суток, на деле оказался временной удачей. После удачной враждебной рокировки резервами дивизия Бакланова погрязла в изнурительных и абсолютно безнадежных боях за удержание плацдарма. Поэтому в ночь на 5 октября по личному распоряжению комкора Родимцева в полосе действий частей Г. Бакланова началась переправа резервной шестьдесят шестой дивизии на остров Песчаный. Для всех трех стрелковых полков (145-го, 193-го и 195-го) большой (примерно 5 кв. Км.), Лишенный каких-либо признаков растительности, плоский, как ладонь, остров превратился (учитывая горькую неизбежность) в смертельные тиски. Предотвратить истребление советского десанта удалось благодаря горстке решительных людей, оказавшихся в нужное время в нужном месте. Немногочисленные источники сохранили всего несколько имен из горстки незаметных (и незамеченных!) Героев острова Песчаного, среди которых были комсорг М.Абдулин и И.Вьязанкин [5].

 4-дневное пребывание на Песчаном нанесло шестьдесят шестой гвардейской стрелковой дивизии чрезвычайно чувствительный удар. По состоянию на 9 октября 1943 года вместо штатных 10 596 человек в ней насчитывалось 3756 военнослужащих, в частности, 193-й полк имел более впечатляющие показатели: вместо 2 173 в рядах осталось 609 (из них 141 офицер, 172 сержантов, 296 рядовых) лиц [14].

Нелишне заметить, что указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944-го года о присвоении звания Героя Советского Союза участникам Днепровской битвы вместе с уроженцами Волгоградщины А. Лагутин и И. Черняев Золотых Звезд были удостоены Александр Седунов и харьковчанин Иван Подкопай (последний – посмертно) [3].

Наряду с этим вряд ли целесообразно из этических соображений акцентировать внимание только на судьбах звездоносцев, ведь победоносная жертвенность всех без исключения гвардейцев, достойна служить образцом духовного подвижничества. Повседневный героизм был нормой поведения не только солдат и офицеров штурмовых инженерных подразделений. Так, благодаря организаторским качествам полкового инженера, гвардии капитана М.Д.Катренко 465 раненых красноармейцев были эвакуированы на левый берег. Легендарные рассказы про самоотверженность связистов С.Выборного и И.Кононова, мужество боевых «сестричек» Г.Плехановой и К. Хакимовой, отвагу радиста Балина и повара Ченцова стали неотъемлемой частью дивизионного солдатского эпоса [8].

 

Дериевский плацдарм – первопричину всей так называемой «ложной переправы» и точку развертывания главных сил генерала Конева наконец удалось отстоять. Наступление, что вскоре началось, имело конечной целью получения стратегически важных Кировограда и Кривого Рога.

Однако, опытный Э. Манштейн, оперируя резервами, смог нанесением мощного контрудара по армии Жадова стабилизировать фронт в бассейне р.Ингулец. Досадное фиаско повлекли, не в последнюю очередь, пробелы в кадровом составе 5-й гвардейской армии. Мобилизованы впопыхах на освобожденных территориях подростки не сумели компенсировать гибели сотен опытных бойцов.

Закончить рассказ о тяжелой судьбе защитников безымянных островов следует словам известного писателя А. Дмитренко: «Але де не було смертельних боїв – неймовірних, безприкладних, на якому відрізку Дніпра від драговинних Мшар до Смоленська, від Орші й Могильова, від Букрина до Бородаївки, від Канева й Чернечої до давніх, затоплених дніпрових порогів побіля Хортиці й до Чорного моря – лиману?

Де не було їх?..»[4].

 

1. Бакланов Г. Ветер военных лет. – М.: Искусство, 1985. – 304 с.

4. Военный энциклопедический словарь. – М.: Воениздат, 2002. – 1664 с.

3. Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. – Т.2. – М.: Воениздат, 1988. – 863 с.

4. Дмитренко А. Входит в пламя. – М.: Искусство, 1979. – 475 с.

5. Егоров В. Герои остаются с нами. – М.: Слово, 1986. – 142 с.

6. Жадов А. Четыре года войны. – М.: Воениздат, 1978. – 444 с.

7. Манштейн Э.. Утерянные победы. – М.: Аст, 2003. – 891 с.

8. Муковский И., Лысенко О. Победа и жертовнисть.Украинци на фронтах второй мировой войны .- М.: Искусство, 1996. – 568 с.

9. Науменко Ю. Шагай, пехота! – М.: Воениздат, 1989. – 270 с.

10. Вот Волги до Эльбы и Праги. – М.: Воениздат, 1970. – 331 с.

11. Подвиги во имя Отчизны. – М.: Слово, 1985. – 702 с.

12. Под Гвардейский знаменем. – М.: Воениздат, 1992. – 143 с.

13. Родимцев А. Твои, Отечество, сыны. – М.: Юность, 1982. – 359 с.

14. Самчук И. Гвардейская Полтавская. – Йошкар-Ола, 1987. – 128 с.

 

Автор: Сергеев Виктор Юрьевич

 

По материалам III региональной научно-практической конференции, посвященной 440 – летию основания города Кременчуга «Кременчугу 440 лет»